Небольшой дисклеймер перед тем, как поговорить о новом альбоме Земфиры: ее предыдущий релиз “Жить в твоей голове” я считаю без малого великим, хоть и полюбил его лишь пару лет назад. В момент выхода я скорее отмахнулся от него как от чего-то необязательного — и теперь понимаю, что зря. Сейчас многие говорят о том, что Земфира якобы исписалась в 2005 году — не верьте им, “Жить в твоей голове” это полностью опровергает. Просто попробуйте послушать тот альбом без предрассудков и снобизма. По всему нему рассыпаны маленькие радости, навсегда остающиеся в памяти — будь то нечаянная отсылка к “Je t’aime… moi non plus” Сержа Генсбура в припеве “Кофевино”, внезапно обрывающееся пост-роковое крещендо в ней же, нью-эйджевый григорианский вокал в мрачной “Похоронила” или ностальгическое синтезаторное арпеджио в “Горе”, повторяющееся до бесконечности.
Теперь возвращаемся к “Бордерлайну”, к созданию обложки которого причастен сам Демна Гвасалия — совершенно не хочется присоединяться к хору не самых приятных людей, но да, тут все не очень хорошо, и прежде всего обращает на себя внимание ленивый сонграйтинг. Кажется, будто все тексты к новому альбому Земфира сочинила, скомпилировав свои рандомные сообщения с телефона, и так и оставив их впоследствии без правок. Не исключаю, что это нарочитая фишка — будто бы певица пытается имитировать разговорный язык в эпоху пост-интернета, но результат вызывает в лучшем случае недоумение.
Земфира на протяжении всего “Бордерлайна” ходит вокруг да около одних и тех же тем — одиночества, усталости, депрессии и дезориентированности в современном мире, отделываясь от слушателя набором общих (крайне скупых и небрежных) фраз, которые она будто бы подсмотрела в своих прошлых песнях. За 8 лет в мире Земфиры особо ничего не изменилось — разве что исчезла та нежность, покорявшая на “Жить в твоей голове”, а прежние слова о любви, казавшиеся ранее такими искренними, обернулись бессмысленными заклинаниями.
“Бордерлайн” отчасти выглядит как скомканный сеанс самотерапии, который не принес положительных творческих плодов. Вот Земфира пытается выговориться о смерти матери, вот она внушает себе, что “если мы выживем этим летом, то с нами уже ничего не случится”, а вот мечтает о романтическом свидании у океана. Земфира поет об антидепрессантах, жалеет себя и нескромно ставит в один ряд с Томом Йорком, панибратски похлопывая его по плечу (песня “Том”, конечно, исключительный кринж). Нам явно предлагается скорее молча посочувствовать певице (отождествить ее лирического героя с самим собой вряд ли получится) — но сложно испытывать эмпатию к человеку, которому мы все давным давно осточертели.
В качестве той же самотерапии певице словно порекомендовали почаще исполнять каверы на песни любимых исполнителей, что она с удовольствием и делает на “Бордерлайне” — в ход идут и The Beatles, и те же Radiohead, и какой-то серф из тарантиновских фильмов. Земфира и раньше не стеснялась заимствовать у иностранных артистов понравившиеся фишки, удивительно ловко делая их своими. Но на “Бордерлайне” нет такой органичности — Земфира берет красивую форму, но певице так и не удается присвоить ее. В результате получаются именно что какие-то картонные копии, лишенные плоти и крови, скупые на детали и выматывающе скучные.
Забавно, как Земфира сейчас хвастается международной командой музыкантов, участвовавших в записи альбома — но сейчас уже давно не 90-е, и этот факт восхищает, кажется, только саму певицу. Ничего не поделаешь, сложно выбросить из памяти ее пренебрежительные (мягко говоря) высказывания двухлетней давности о молодых коллегах Гречке и Монеточке. Кажется, псевдоэлитарность — одна из тех немногих вещей, которые хоть как-то утешают Земфиру и дают ей стимул к жизни. Значит, не все так плохо, как может показаться, и лет через 8 мы наверняка услышим еще один альбом Земфиры с обложкой от очередного модного дизайнера.
